|
Игорь Владимирович Голышев
| 22.03.2007
Добрый вечер. Меня зовут Игорь Голышев, Гном Хули, я из Санкт-Петербурга. Здесь, на ВолКе, в рамках нашего проекта «Петербургский семинар целеполагания» (ПеСеЦ) я представляю доклад-тост «За смерть одного слова».За что я намерен пить, и призываю выпить вас? Я хочу выпить за смерть слова «движение» в рамках словосочетания «ролевое движение». Я считаю, что это слово вредное, ненужное, затуманивающее нам мозги. В названии тоста есть некий вызов. Но на самом деле тост – вещь позитивная. Не хочу пить против, а хочу пить за. Дело в том, что ошибочные термины – это всегда иллюзии. Иллюзии порождают туман, который закрывает нам глаза, и мы перестаем видеть жизнь. А я люблю жизнь, и думаю, что большинство присутствующих здесь тоже любят жизнь. Я предлагаю выпить за достоинство нашей жизни, за то, чтобы мы не стеснялись говорить себе, кто мы такие, и не путали ни себя, ни других ошибочными словами. Прежде всего, этот бокал следует поднять за конвент «Волк». За хозяев и гостей кона, за людей, приезжающих на достойный, позитивный, рабочий конвент. Большинство людей, собравшихся здесь, в «Мечте», и все в этой комнате настроены на позитивную созидательную работу, на то, чтобы делать хорошо людям, которые нас окружают. И я надеюсь, что нам всем не безразлична судьба того явления, которое называют ошибочным словом «движение». Академическое определение. Толковый словарь Ефремовой определяет слово «движение» в интересующем нас контексте так: «Деятельность широких масс или слоев общества, направленная на достижение каких-либо целей».
Казалось бы, из этого определения само по себе следует, что то, кем являемся мы, движением не является. Но почему-то это очевидно не всем, не сразу. Может быть, в силу устоявшейся традиции, может быть, в силу еще чего-то. Попробуем разобраться. Я хочу поднять бокал за науку, и рассказать по этому поводу небольшую историю, меня насторожившую. Недавно в Санкт-Петербурге прошел конвент «БлинКом». На второй день конвента был некий круглый стол. Обсуждались на нем проблемы взаимодействия ролевиков с обществом, властью и т.п. И под конец уже выступал небезызвестный товарищ Гущин – фигура достаточно одиозная и известная, благодаря раскрутке таких популярных Интернет-ресурсов, как Александр VI. Он говорил, в принципе, по делу, но постоянно употреблял то самое выражение, которое я отрицаю. После всего этого мероприятия я подошел к нему и спросил: «Владимир, Вы же профессионал, почему Вы пользуетесь словом, которое явно провоцирует на эти реакции?» Товарищ Гущин мне сказал: «Позвольте! Есть наука социология. Социология определяет слово «движение»...» Дальше он сказал так много звуков, что мне их не воспроизвести, даже если я выпью всё, стоящее сейчас на столе. А потом стал меня убеждать, что коль я науки не знаю, то и не мне о словах рассуждать. Я науку немножко знаю, хотя и не социологию, и уважаю. И я знаю, что отношения науки с языком – вещь довольно странная. И настоящая наука всегда четко понимает, где ее язык, а где язык русский. В науке физике слово «удар» обозначает третью производную координаты, ускорение ускорения. Но мы понимаем, что обычный человек, читая газету и встречая в ней слово «удар», не будет думать об ускорении ускорения. Он будет думать об ударе кулаком по лицу, по столу, по другим частям антуража. Или в IT-сфере выражение «низкоуровневый программист» обозначает, по нынешним временам. специалиста довольно высокой квалификации. А теперь представьте, человек простой и незатейливый открывает газету, где написано: «На рынке труда большая нехватка низкоуровневых программистов». Чувствуете разницу? Итак, за науку! За науку и ее правильный язык. Я хочу выпить за правила жизни, которые мы определяем для себя сами. Тут, уж извините, придется рассказать еще одну байку из своего опыта. В прошедшем году мне пришлось по роду своей неролевой деятельности озаботиться проблемой регистрации общественного объединения. Недавно у нас в стране случились некоторые законодательные подвижки и регистрировать общественное объединение стало несколько сложнее, чем это было раньше. Встретив некоторое сопротивление со стороны государственной регистрационной службы, мы пошли в городской комитет по молодежной политике, который нашей работе оказывает некое содействие, за помощью. Нас там отправили к специалисту из отдела по работе с общественными организациями. Через пять минут разговора он спросил: «А почему вы хотите регистрировать общественную организацию именно в форме общественной организации, почему бы вам не зарегистрировать общественное движение?» Тогда мы ему объяснили, что мы проводим такие массовые мероприятия на несколько тысяч человек раз в год. «Почему бы вам всех ваших участников не зарегистрировать, как участников движения? Это не так много проблем. Вы всего лишь соберете с них паспортные данные, и все будет хорошо...». И тут что-то внутри меня сказало «Ой!». Человек-профессионал, человек-чиновник – у него есть привычный ему инструмент и привычная ему понятийная база. И он хочет встреченное им не вполне понятное ему явление вписать в свою понятийную базу, где он умеет работать, где ему известны правила, где он рулит. Так вот, я хочу выпить за то, чтобы мы вписывались в такие понятийные базы, которые понятны нам до конца, где рулим мы. Во всяком длинном тосте, особенно на ролевых конах, обязательно нужно упомянуть о трезвом образе жизни. Я хочу выпить за трезвый взгляд. За трезвый взгляд на нас со стороны и за трезвый взгляд нас самих на себя. Что я имею в виду? Те, кто говорит, что ролевики сами по себе, а общество само по себе, ошибаются. Наши взаимоотношения с обществом в процессе того, что мы делаем (изготовление игры) прежде всего упираются в то, что общество дает нам некоторые ограничения и общество может нам просто мешать в какие-то моменты. Пример прошлого лета с «Последним союзом» или случай нескольколетней давности с кабинеткой и Домом Культуры – это примеры по сути одного свойства: кто-то где-то кого-то не так понимает, что-то где-то кого-то не устраивает и запускается механизм сворачивания. Я не говорю о случаях локального недосмотра, когда кому-то чего-то недодали – это вопросы техники. Я говорю о том, что, даже если исключить мотив корысти, помешать ролевой игре со стороны официальной власти можно законодательно или личной инициативой. В любом случае на пути принятия решения есть человек, который в какой-то момент решает, что что-то здесь ему не нравится.
Чаще всего люди стараются пресечь, ограничить, как-то избавиться от того, чего они опасаются. И законодательные вещи, и возникновение личных инициатив в конечном счете опираются на некое мнение. Когда человек не имеет своего мнения о предмете – а ролевые игры еще не настолько распиарены в общественном сознании, чтобы о них было четкое сложившееся мнение – человек опирается на некое абстрактное общественное мнение. (Проще брать где-то из хранилища, чем искать источники самостоятельно.) Общественное мнение в условиях нашего общества, нашей цивилизации создает журналистика. А журналисты привыкла работать с вещами: а) яркими, б) простыми, в) описанными. И что мы имеем в отношении ролевой игры в понятии журналистов? Мы имеем нескольких представителей «ролевого движения» (что такое «движение» он знает – он читал тот же самый энциклопедический словарь, что и я – это люди, объединенные целью), которые осуществляют какую-то деятельность, и вот ее яркие примеры. Например, они собирают в лесу 200 человек, которые пять раз в день совершают намаз. А то, что это так моделируется турецкая армия на игре про осаду Константинополя, для него уже вопрос двадцатый. Это для его аудитории уже не так ярко.
У нас нет ни средств, ни и цели бороться с журналистской дурью. Но у нас есть возможность хоть как-то журналиста от дури отодвигать, отнимая у него хоть часть некорректной понятийной базы. Если он будет знать, что люди эти, которые собираются, не преследуют цели или их цель совершенно легальная, не относящаяся к социально-политической сфере, он, возможно, и напишет что-нибудь другое. Ну, и о трезвом взгляде на самих себя. Тут я хочу поднять бокал за родителей. За родителей и их детей. Я имею в виду Васю Пупкина 15 лет – молодого парня, которые сорвал со стены занавеску, достал из чулана лыжу, зажег огонь в своих глазах, пришел в какое-то тусовочное место. И там ему сказали: все парень, у тебя есть плащ, у тебя есть меч, теперь ты в ролевом движении. И он думает: «Я в движении! Ух! Со мной банда! Со мной сила! Я зуб в пасти!» Дальше есть Мария Ивановна Пупкина, Васина мама, которая смотрит на своего сына и видит что? Что сын пошел куда-то не туда. Родители боятся за своих детей – это естественно, это нормально, так и должно быть. Чего родители не боятся? Родители не боятся искусства, спорта, науки. Родители боятся политики и культа. К искусству, к спорту, к науке слово «движение» не применимо. Первое куда ведет ассоциативный ряд от слова «движение» - это к политике и в религию. Так вот я хочу, чтобы Мария Ивановна Пупкина не волновалась лишний раз за своего сына, чтобы она волновалась в меру, чтобы она знала, что ее ребенок занимается хорошим, пристойным делом. Чтобы она знала, что ее ребенок не сектант, не окучен нацистами, не окучен политологами, что он вырастет нормальным, достойным человеком. Я хочу выпить за радость и веселье. Выше я обозначил, кто мы не есть. А кто мы есть? Что нас объединяет? По-простому если сказать, объединяет нас любовь к играм, объединяет нас игра. Зачем мы играем в игру? Во многих достойных региональных клубах о ролевых играх говорили, что в конечном итоге мы играем ради самой игры. И я готов с ними согласиться: мы играем ради игры, ради этого метода, который мы применяем, чтобы нам стало хорошо. Нам доставляет радость применение метода, грубо говоря, нам это приносит фан. А фан – это штука такая, у слоя общества на самом деле не может быть цели получить фан. У слоя общества цели какие-то другие. Нам надо просто не стесняться того, что мы делаем. Как говорил достойный уральский горец Ланс на Мастер-Зиланте: «Мы дебилы, нас прет». Вот, не надо бояться этого. (Кто-то, может быть, не дебил, тем лучше.) А такие вещи, как партия любителей пива, благополучно возникшая и сгинувшая в 1996 году, - это ложь. Вот так же и «ролевое движение» – это ложь. Кому-то эта ложь нужна, но вот нам, как мне кажется, - нет. Ну и, наконец, я хочу выпить за творчество. Фан фаном, но наш фан отличается от фана мальчика, чешущего себе затылок, тем, что им нельзя заниматься в одиночку. Он предполагает некую совместную деятельность. Вот тут-то и начинаются всякие спекуляции: пиво можно пить в одиночку, ролевые игры в одиночку делать нельзя. На ту деятельность, которой мы занимаемся, существуют три взгляда и три терминологии ее определения. Можно эту деятельность описывать в бизнес-терминах, употребляя такие слова, как проект, процесс, продукт. В том, чтобы использовать такую терминологию, нет ничего зазорного, но что-то при этом пропадает – как сказал дядя Слава, этот подход «опускает» нашу деятельность. Но когда мы описываем то, чем мы занимаемся, в социально-политических терминах, употребляя такие слова, как социум, субкультура, массовость, мы «опускаем» уже себя, а не деятельность, рассматривая себя как фишки. Вот и слово «движение» из этого же набора. Где же выход? Выход в третьем подходе. Есть взгляд на ролевые игры как на искусство и творчество. Можно говорить о них, употребляя такие слова, как замысел, творчество, полет фантазии, если угодно – искра Божия... Это все слова правильные, нужные, они правильно настраивают нас, и если мы будем их правильно применять, позиционируя ролевые игры как некую форму досуга, как некое хобби, грамотно этим занимаясь, мы поможем и сами себе, и тем, кто на нас смотрит. Поэтому, в конечном итоге: за творчество, за игру и за здравый взгляд на игры!
Рекомендации
Комментарии (1)
Последние темы:
Доклад-тост Игоря Голышева «За смерть одного слова». |
Все темы
|
первые 20
первая
наверх