Мемуары

господина Д’О, маркиза Фресс или Воспоминания о "Бремени королей" - романтической ролевой игре времен Генриха III, ставшей для многих весьма политичной, иными словами отчет с игры Лабиринт II (которую главмастер Малыш Энди упорно именовал "Время королей" и которая проходила в лесах под Нижним Новгородом в августе 2003 года), составленный из графоманства и спеси Мифранором, широко известным в узких кругах как Виталий Репин, в октябре-ноябре 2003 г. с целью засунуть их в сеть и так прославить свое имя на скрижалях РД, став вровень с монстрами отчетов и валькириями воспоминаний, чьи нетленные творения занимают солидную папку на винте его компьютера.

Глава первая.О миньонах, Генрихах и не только

Год назад... Кирилл вернулся с первого Лабиринта... Зима. Будет новый Лабиринт! Кира, радостно подпрыгивая, сообщает, что они с Гриз едут Сен-Люками. А каких Шико и Горанфло он видел на Зиланте! Надо ехать! Вот только сессию сдам. И ведь сдал!

Теперь с чистой совестью можно было начать готовиться к игре. Заявлена романтика - значит, Дюма! Я потом был сильно удивлен, не найдя его в списке литературы. Про Эрланже Кирилл меня тогда еще не просветил... Учитавшись Дюма и вдосталь напримерявши на себя шкуры исторических персонажей, я решил почитать что-нибудь посерьезней. Блин горелый! ну почему мне попался Генрих Манн!!! Поймите меня правильно, я вовсе не ярый поклонник облегченки а-ля Дюма. Я с удовольствием читал исландские саги и эпосы... но у Манна окончательно добила мой ослабленный Дюма рассудок мораль, уныло появлявшаяся в конце каждой главы. Манн полетел в угол, так и не прояснив крайне занимавший меня как гипотетического миньона вопрос: сильно ли Генрих III любил своих фаворитов? Дюма кокетливо отмалчивался, Манн с немецкой прямотой заявлял, что Екатерина особенно любила этого сына потому, что он не любил женщин. Мериме в своих хрониках обошел этот вопрос. Кира, учитавшийся Эрланже, но молчавший об этом, на мой прямой вопрос начал темнить, бурча что-то невнятное.

Моя сессия не дала мне наглости заявиться на одну из ведущих ролей, но выход был найден - Д’О, миньон, который у Дюма появился в начале книги и без каких-либо объяснений исчез в середине - Дюма о нем, похоже, просто забыл, эрго, Д’О - миньон, без которого в случае чего можно и обойтись. И никому его отсутствие не обломает игру, если я не смогу поехать! Самое смешное, что выбор оказался очень даже хорош. Исторический Д’О, в отличие от остальных миньонов- балбесов и пофигистов был вполне дельным придворным, хорошим финансистом и благополучно пережил Генриха III. Накт, который в отличие от меня начитался правильной литературы, уверял, что именно Д’О принадлежит копирайт на фразу "Париж стоит мессы", которой он и убедил Наваррца занять трон - ха, и эдакого умницу Дюма умудрился замять! А впрочем, когда я после игры в прочел у Эрланже о знаменитой дуэли миньонов всю правду, глаза у меня стали на зависть иному анимэшному персонажу. Начать с того, что Шомберг вдруг оказался гизаром... ну Дюма... Ну Хроноложец! Чтоб тебе там икнулось!

Но вот театралка в меру моей испорченности была пошита... Да, я халявщик! Перешивать, перешивать и еще раз перешивать! Ночь перед поездкой - любимое время Мифранора для лихорадочного дошивания аксессуаров. Ненужный берет и кусок оставшейся от перешитого в камзол бушлата, игла в дрожащих руках - и антуражный берет готов. И, черт побери - я ни на миг не пожалел о потраченном на это времени. Что я был бы за дворянин без берета: ни поклониться, взмахнув головным убором, ни надвинуть на глаза, выражая обилие презрения к быдлу, шатающемуся по улицам Парижа - да лучше бы я не взял с собой камзол, чем поехал без берета!

Глава вторая.Великолепный Накт, Дорога и Нырки, а также исчезающие Сен-Люки

Весело булькая пятью литрами своего, заветного (да вино это было, а вы что подумали, алкаши несчастные?) я встретил на станции метро Алексеевская грустного Киру: рюкзак у бедняги (1,92 см росту) торчал на полметра выше головы и сильно побелел во время путешествия по подземному переходу. А у меня верхний клапан был давно оторван... зато как же было трудно туда запихать все необходимое! Увидев меня, Кира нехорошо обрадовался и сунул мне маааленькую сумочку. Мой рюкзак забулькал печальнее... А когда Гриз на Комсомольской протянула мне вторую, я понял смысл поговорки: муж и жена - две сатаны!

На перроне нас уже дожидался четвертый участник нашего путешествия - Накт, один из зубров РД, волею судьбы после развала Союза оказавшийся в Литве (а может, Латвии - Накт, прости, я их путаю... с теоретической географией у меня всегда были большие напряги). Энди, отдельное спасибо тебе за этого попутчика. Накт - великолепный рассказчик, а порассказать ему было что: стаж игр у него на порядок больше, чем у нас с Кириллом вместе взятых, начитанный - попутно с моей подачи он просветил нас и о подлинных причинах опалы Сен-Люка и о незначительном Д’О. А от его воспоминаний о старых играх мои слюнки так и побежали с клычков. Гриз, правда, не осилила наши посиделки до конца и, жалобно постанывая, уползла к себе наверх. Если я ночью шил берет, то она дошивала очередное платье - чувствуете разницу? Да и машинка у нее как раз дуба дала - реконструкторы, откусите!

Опущу описание пути до полигона - незачем повторять то, что и так описано у Гриз. Я все же хотел заткнуть некоторые дыры в ее отчете - и у меня их тоже будет порядком, игрок не успеет везде. Вы, например, знаете, что на Времени королей было сожжено шесть ведьм? Я ни одного сожжения так и не побачив (впрочем, у меня и на бордель времени не хватило... политика... так ее за ногу!).

Отгоняя косматых комаров, мы доковыляли до мастерской стоянки. Заехали мы с утречка, когда ушлые местные еще не использовали маркеры по их второму назначению - да и с проводницей нам повезло - а некоторые добирались до полигона часами! Добрые полигонщики были озабочены поисками пива. Они были уверены, что у них еще заначен был на утро ящик. Наивные. Так что один из них решил совместить приятное с полезным: и пиво поискать, и нас до Лувра довести - и ведь довел... Лувр потрясал: мачтовые сосны, а как подлесок - елочки с засохшими нижними ветвями. Величественные муравьиные кучи... каждые пять метров. Кира, наобещав мне с три короба - я, мол, тут пока лагерь организую, а ты за водичкой сходи, погнал меня со случившимся мастером к водопою. Да, тут был тот случай, когда количество препятствий в квесте дополняется их качеством - очень всех игроков радовало наличие "водной" части пути к разлившейся речке - это не претензия к мастерам... это я так.

А теперь - Нырки! Набрав у бережка верную пятилитровку я, сильно обрадованный цветом и консистенцией воды - заварку в чай можно было и не класть, на цвете это бы не сказалось, решил набрать водички подальше - дескать, там она почище... Ха, ха. Итак, делаю полшага - и, упс... по пояс - это круто! И продолжаю плавно погружаться... Как там сказал Кира - заодно и искупаешься! Ну, плавать в куртке не очень сподручно, а вот без нее...(далее в авторской рукописи ряд малоосмысленных междометий, долженствующих выражать радость уставшего, запыленного и упревшего под рюкзаком человека, дорвавшегося до Речки с прекрасной, прохладной - заметьте, не холодной! водой. По цензурным соображениям абзац выкинут). По моим скромным подсчетам, до трети игроков испытали радости внезапного купания, для скольких из них это были радости... ну водичка-то и вправду была хороша. Повеселевший, волоча за собой бутылку, я доковылял до Лувра, где был встречен радостным Энди, прежде знавшим меня только по Кириным письмам, который тут же поинтересовался у меня, где же Сен-Люки.

На полянке, среди двух чужих палаток уныло стоял мой одинокий шмотник... Поорав для острастки в лесную глушь и распугав таким образом местных ежиков, я демонстративно плюнул на беглецов и присосался к квасу, который махнул у кого-то из заехавших ранее на полуторник с зеленой речной водичкой (ребята хотели приготовить пожрать, но сил дойти до воды уже не осталось). Блаженная влага восполнила мои водопотери и, повалявшись под сосной еще с четверть часа, я понял, что созрел для подвига. С гиканьем вломившись в сухостой, я вылетел в хрусте и хвое на полянку, которой предстояло стать отелем Д’О. Некоторые по недомыслию и из спеси считали ее особняком Сен-Люка, но половина-то была моя! На единственном ровном месте уже стояли два подозрительно знакомых рюкзака. Без хозяев...

Глава третья. О грибах, коридорах Лувра, ровном ложе и неровных отношениях

Сладкая парочка Сен-Люков показалась на горизонте как раз в тот момент, когда я уже перечислил, чем и как, и плавно переходил к тому, что именно, следовало бы сделать с гуленами. Впрочем, я слегка поуспокоился, когда Гриз продемонстрировала мне грибы, найденные в окрестностях. Не уважая грибы как еду, я тем не менее всегда отдавал должное грибной охоте, а, глядя на найденное, на ум приходило только одно: "победителей не судят". Так что свое развернутое мнение об умственных способностях этих грибников я скромно оставил при себе.

Кира, услышав про речку, тут же стал подпрыгивать и сучить лапками в предвкушении купания и новый поход на воды не заставил себя ждать. Правда, когда мы подошли к "водной" части пути, я, гордо заявив, что уже того, завалился в придорожную траву и следующие полчаса служил придорожным указателем "к воде" для вновь появляющихся игроков.

И вот наконец водные восторги, гхм-гхм, влюбленной пары поутихли и из осоки, неся дивный свет в глазах, появились мокрые и довольные Сен-Люки.

Теперь пора было наконец позаботиться о лагере да и аппетит, изрядно нагулявшись, давал о себе знать. Ушлый Кира шустро разбивал или вернее набивал свою каркасную палаточку на единственном ровном месте нашего лагеря. Все остальное было равномерно завалено сухими, полусухими и полусгнившими стволами. Я начал тихо мечтать о бульдозере... Впрочем, вспомнив печальный опыт встреч и расставаний с еловым сухостоем в ночной тьме, я плюнул пока на место для палатки, тем паче, что в одиночку оттащить эти стволики мне и не удалось бы, и решил, что коридор к лагерю важнее, взялся за дело.

Я вручил Гриз (просто чтоб не скучала) свой карманный томагавк и, утянув у Киры из рюкзака его секирку, и мы на пару за полчаса весело наломал столько дров, что потом еще пол-Лувра использовало "стены" нашего коридора для разжигания костров. Мы были не в претензии - сухих еловых веток оставалось еще в избытке. Вскоре, приговаривая, что ролевики - санитары леса, мы уже запалили обеденный костерок и часть грибов начала весело булькать в супе ( а может, это был и не суп - сами знаете, как это бывает). Блаженное послеобеденное отупение прошло за вялым выкладыванием из рюкзака остатков продуктов и разбрасыванию по территории лагеря театралки. Вскоре на дне рюкзака призывно зазеленела палатка и мне вновь пришлось взяться за топор. Через час-другой показалась земля. Бугристая и кочковатая, с лежащими по диагонали вросшими на три четверти в землю стволом, и веселыми рытвинками, дополнявшими картину. "Так спать нельзя!" - с ужасом думал я. Только безмерная лень удержала меня от бегства на более ровное место за пределами лагеря. Полчаса возни, и куча валежника, плавно перемешанного с папоротником и еще черте-чем, стала фундаментом отеля Д’О. Не мудрствуя лукаво, я привязал растяжки своей палатки к валявшимся окрест бревнам и деревьям, росшим неподалеку, колышков и стоек у меня не было отродясь, а затем увенчал сооружение пленкой, найденной в закромах на даче. Завершающим штрихом послужило втаскивание в палатку пенки (которая была на локоть длиннее пола палатки) и торжественное пришивание на особенно одиозную дырку в оконной сетке куска церковного гобелена, который я уволок у Гриз - бедняжка в это время пришивала что-то к парадному дублету Кирилла. Пара бельевых прищепок с пленки надежно решили проблему закрытия входа. Наконец-то я смог преисполниться чувства законной гордости,  став владельцем недвижимости в центре Парижа!

За постройкой особняка незаметно пролетело время до парада. Оставалось полчаса -  более чем достаточно, чтобы парочке благородных донов застегнуть все пуговицы на штанах -  для меня выражение отнюдь не фигуральное. Кто видел мои фотки, поймет, в чем дело.

Единственной милой неожиданностью была цепочка, которую Кирилл вручил мне. В процессе постройки рубахи я так долго метался между пуговицами и шнуром, что в результате остался вовсе без застежки. Перед игрой я просил Кирилла привезти хоть какую-нибудь цепь, дабы стянуть ворот.  Ну так вот, цепь оказалась без застежки, т.е. вообще... Кирилл, я тебя очень уважаю, но это уже было как мешком по голове - 15 минут до парада, и с локоть позолоченной цепи в палец толщиной. Как сказал В. Уоллас - я поставил вас в круг, пляшите, как можете. Лихорадочные раскопки во всех карманах дали кусок медной проволоки и, сложив цепь в несколько раз, я получил замечательное украшение, вполне мило смотревшееся на черном фоне моего дублета (а может колета - да хоть сюртука, ну не спец я в истории костюма, что сшилось, то  и сшилось). Унизавшись перстнями и эльфийскими копиями колец всевластья, я принялся перед зеркальцем накручивать усы, входя в образ галантно-хамоватого миньона, ощущавшего себя властелином обозримого мира. Шпага на поясе, лихо заломленный берет на голове - что еще нужно дворянину, чтобы выйти в свет? Оказалось, нужен паспорт и деньги (я не утверждаю, что Энди появился именно за 15 минут до парада, да это и не важно - считайте это легким экскурсом в прошлое). Паспорт за подкладку, вексель - туда же. Меня уже тихо снедала зависть к Сен-Люку - Кире коварный мастер выдал, как оказалось, в три раза больше, и вот вам луврский интриган 38-и (сколько было Генриху III - я, кажется, его ровесник) лет от роду, любимый фортуной и, гм-гм, не любимый народом - хотя какое ему дело до галантерейщиков и бакалейщиков?

От завивки второго уса в стиле героев Мериме - выше крыльев носа - меня отвлекли чьи-то жалобные стоны и завывания. Вокруг палатки Гриз метался Кира в образе Кэрроловского белого кролика, размахивая часами и жалобно восклицая: "Скорее, парад уже вот-вот начнется!". Преисполненный дворянской спеси Д’О тут же резонно заметил, что во-первых мы, кажется - Лувр, и без нас парад не начнут (и оказался прав - экий мерзавец!), во-вторых, король и прочие царедворцы еще не появились (тут я может и не прав, но Генрих и Можирон действительно объявились в Лувре в последний момент и пришли на парад даже не поставив палатки). На закуску, не в силах слышать жалобные стенания страдающего жениха о скоротечности времени и доносившееся из палатки бурчание девицы де Коссе-Бриссак, грозившей что еще немного, и она всерьез задумается о том, хочет ли она становиться госпожой де Сен-Люк, я выдал общенародную теорию о брани между милыми и напомнил будущим супругам о своей ранимой психике, плохо переносящей подобные выяснения отношений - мы же отдыхать приехали! После чего, разделив с закипающим под окнами возлюбленной Сен-Люком бокал нормандского с личных виноградников, прочел нетерпивцу краткую лекцию о том, что у дам в прическе куда больше булавок и гребешков, в то время как мы - сильны пол, можем и вовсе месяцами использовать от случая к случаю свою пятерню.   

Глава четвертая.Кло-о-о-од и парад

Наконец, юные возлюбленные объединились. Жанна де Коссе-Бриссак, шелестя кринолинами, поскрипывая корсетами и корсажами и помахивая пышными вавилонами на голове (Гриз, прости, пожалуйста, вавилон на голове я имел в виду в самом наилучше смысле - просто с моим шовинистским лексиконом трудно описывать женские туалеты и прически) выплыла из палатки аки царевна-лебедь. Наконец-то наша троица была готова воссоединиться с королевским двором. Продефилировав по коридору, мы предстали пред монаршими очами их венценосного величества Генриха III. Румяные щечки и алые губки короля заставили целомудренного Д’О слегка побледнеть. И тут король призвал третьего, а вернее сказать, первого из миньонов - Можирона, дабы и он лицезрел нашу троицу. Так впервые над Лувром прозвучало непередаваемое, томно-тягучее: "Кло-о-о-од!". Д’О начал тихо краснеть. Тихие ухмылки Киры перед игрой обретали свой зловещий смысл. Единственное, что еще спасало меня от отчаяния в этот момент - фраза, брошенная королевской служанке в ответ на упрек в том, что: "из-за вас, миньонов, королева очень печальна, ее супруг совсем забыл ее". На что Д’О тут же заявил, встопорщив усы, что уж он-то никогда не поворачивался спиной к королю (гнусные инсинуации о короле, поворачивающемся спиной к Д’О, я с возмущением отметаю). Итак, двор был в сборе.

Генрих с супругой и Можироном, летучий экскадрон без генерала - Екатерины Медичи, служанки и фрейлины, придворные и пока еще не впавший в немилость Сен-Люк с тайной невестой, да в придачу миньон номер три - ваш покорный слуга Д’О. Блестящая кавалькада, шурша юбками и бряцая шпорами неспешно вышла в поле, где уже грызли ногти в ожидании начала парада все прочие. Солнце сияло, и все были преисполнены самых радужных надежд. Даже легкая (вполовину) нехватка миньонов, сокращавшая возможности для их грызни, не занимала меня. И только одно сожаление печалило мое чело - ах, Энди, ну отчет ты не дал Накту приехать на роль Шико, обменяв журавля на синицу, которая, как и Горанфло, не заехала на полигон? (Впрочем, на параде обнаружилась и милая нехватка таких лишних персонажей, как Бюсси, король Наваррский, половина друзей Анжуйца - в достатке было только гизаров, как нервно заметил Д’О).

А вокруг поля с мастерами, расшаркивающимися под флагом, уже начинала шуметь игра. Можирон кокетливо обмахивал веером Генриха, дамы завистливо оглядывали соседок и поблескивали глазками из-за вееров, а кавалеры, вперив взгляды в дам, не забывали обшаривать вполглаза портупеи и пояса своих грядущих противников - всегда неплохо помнить, что у врага, кроме шпаги на поясе, может спрятаться под плащом и не менее острый кинжал. А вон у кого-то и пара пистолетов блеснула потертыми замками (Ну как тут не плюнуть в мастеров - робяты, ну слабо было написать однозначные правила по огнестрелу? А ведь на игре были очень красивые пистолеты, и не будь таких правил, я бы тоже с удовольствием попытался изваять за год что-нибудь хоть отдаленно похожее. А какой толк ехать с заведомо ненужной штукой, если сапог в бою надежней?). Шипучее вино большой игры ударяло меня в голову, туманя взор, усы становились дыбом, а сословная спесь раздувалась до каких-то совершенно невообразимых размеров. Кружева и сталь, перья и бархат, атлас и парча, поклоны и реверансы, Лувр и Анжу, Наварра и Гизы образовывали сияющий хоровод на поляне, позолоченной солнцем, неспешно клонящимся к горизонту.

Глава пятая.Свадебные хлопоты, как они есть, или за что я так люблю мастеров...

По уверению Энди игра, подобно книге, должна была начаться со свадьбы Сен-Люка и девицы де Коссе-Бриссак. Силой обстоятельств мне предстояло стать одной из главных движущих сил этого процесса. От игры к игре у меня создается мнение, что решение квеста, да при поджимающих сроках - одно из самых неприятных занятий для игрока (может, кому-то это и нравится, но носиться по полигону с глазами на затылке, а-ля семихвостный студент в предпоследний день сессии, слишком сильно выбивает меня из образа, заставляя дергаться не как персонажа, а как человека). Как совершенно верно заметила в своем отчете Гризабелла, наша совместная попытка взять мастеров за лацканы окончилась полным фиаско, а попытка выклянчить перенос свадьбы на завтра вызывал их обвинения в пораженчестве и паникерстве. Спешно была проведена ревизия наших резервов. В активе партии, и это было несомненным достижением, были вино и закуска для легкого фуршета человек на пятнадцать, дополненные то ли двумя, то ли тремя тысячами ливров общего капитала будущих молодоженов. В пассиве же... у нас не было помещения для свадьбы, церкви, священника и даже слуги для разноски приглашений. Смелое предложение устроить свадьбу в нашем лагере было единодушно отвергнуто - мы и рады бы, но перспектива сооружения пиршественного стола без единого гвоздя была сочтена слишком явной авантюрой. Трактир был еще не достроен, но наши с Сен-Люком весомые доводы, тяжело звеневшие в поясных кошелях, убедили хозяев удвоить темпы строительства (огромное спасибо стахановцам-трактиростроителям за это!). Началась лихорадочная охота на попов - ушлые святые отцы как сквозь землю провалились. Мужской монастырь я, например, впервые увидел только на второй день игры - хоть и почти в центре, полигона, он тем не менее, так хитро прятался за двором чудес и шотландским кварталом, что найти его в сгущавшихся сумерках не было никакой возможности.

Женский монастырь был куда ближе, но вот загвоздка - священников-то там и не было! Папский посланник, к которому мы метнулись под благословение как матросы с гранатой под танк, на просьбу обвенчать молодых только развел руками - это-де не его епархия, ищите местного кардинала, однако обещал помочь, чем сможет. С гостями было хуже всего - кого-то пригласили на параде, кого-то в Лувре. Писать и рассылать приглашения не было ни времени, ни сил. Бедный король по-моему до последнего не знал, сегодня или завтра Сен-Люк собирается жениться - наша лихорадочная беготня воспринималась их величеством с томно-аристократической меланхолией человека, окончательно впавшего в мизантропию - Сен-Люк для него был уже потерян, и король, утешаемый Можироном, величественно грустил, скрывая от нас свою печаль за показным безразличием, перемежавшихся тяжкими вздохами.

Лучше всех устроился Можирон - палец о палец не ударив для устройства этого брака, он устранил одного из конкурентов на королевское расположение - Сен-Люка. А другой конкурент - Д’О, на которого легли все тяготы по подготовке бракосочетания и который занимался этими хлопотами отчасти из тех же соображений, а отчасти из дружественных чувств к Сен-Люку, вместо того, чтобы вертеться перед глазами короля, демонстрируя ему свое сочувствие, носился по полигону, как кот с полным пузырем - сравнение не романтичное, но весьма верно передающее состояние наших тогдашних умов.

Глава шестая.Свадьба в канун святого Варфоломея

Память определенно отказывается мне служить, когда я пытаюсь понять, как все-таки нам удалось все организовать. Попытка выспросить у Кирилла об этом же заставила его развести руками - он заявил, что и парад-то вспоминает с трудом, эк его в тот день умотало. Следующее связное воспоминание - Кирилл, вбегающий на меня с мешком закусок и вина в одной и слегка ошалевшей невестой в другой руке с криком - бежим скорее, свадьба через пять минут! Итак, вольным полугалопом преодолев двадцать шагов от Лувра до женского монастыря, Д’О, Сен-Люк и Жанна де Коссе-Бриссак влетели в церковный двор. Святой отец (оказавшийся папским посланником, который успел к тому времени натурализоваться) встретил венчающихся у алтаря. Колонны готического собора, освещенного лишь несколькими свечами, терялись во тьме, так что не видно было ни стен, ни крыши его. Две монахини вторили словам молитвы и влюбленные преклонили колена. Д’О, стоявший позади венчавшихся и заменявший разом всех свидетелей и родных, счастливо улыбался, надеясь, что этим тайным венчанием (иначе назвать это язык не поворачивался) закончится бешеная суета и беготня, и наконец начнется Игра.

Сияющие новобрачные, пригласив на торжество святого отца, выплыли за ворота монастыря, где уже толпились самого подозрительного вида субъекты, неумело притворявшиеся нищими и канючившими монетку. Я собрался уже было разогнать их ударами шпаги, но потом решил, что убивать нищих на пороге монастыря, да еще и в такой день, может оказаться плохим предзнаменованием для грядущего благополучия новобрачных, и кинул нищим грош-другой. Так, раскланиваясь со встречными, наша кавалькада проследовала в трактир, где должно было состояться торжество.

Из придорожных кустов доносился треск, издаваемый  ломящимися сквозь них людьми и нестройное хоровое пение популярной песни о красотке-цыганке, за которую любой готов продать душу нечисти. "Господа Гизы гуляют" - пояснил нам осведомленный простолюдин. Так или иначе, но трактир был уже готов принять гостей. Молодые остались встречать вновь прибывавших, а беднягу Д’О отправили не много, ни мало - в Анжу, сопровождать к праздничному столу подругу юных лет Жанны - юную девицу де Меридор, наследницу баронства Меридор с замком и его окрестностями. И только красота юной девы смягчила досаду Д’О, благополучно пропустившего начало праздника. Народ небольшими группками дефилировал по улицам, а с окраин все так же глухо доносились куплеты "Belle".

Тем временем, наш небольшой пирок был уже в разгаре. Вино лилось рекой, стол (впрочем, довольно хлипкий) ломился от яств* (абрикосы и грецкие орехи были украшением стола, наравне с виноградом). Слух гостей услаждали певцы (даже шевалье Ди Арни тряхнул стариной), а зрение - танцоры. Посетил праздник даже король с неизменным Можироном. Их величество вяло поздравило новобрачных, и поддерживаемое первым миньоном, удалилось в отдельный кабинет. Я блаженно жмурился, потягивая старое нормандское и слушая звон струн лютни, большим охотником до звуков которой был всегда. Дамы весело щебетали, а кавалеры поднимали бокал за бокалом во славу новобрачных.

Тем временем, неспешно и неумолимо, начал приближаться час "Ч" (для тех, кто не в курсе: ночи на игре тоже были игровыми, причем ночные события не влияли на события в "дневной" игре. Первая ночь отсылала нас к событиям Варфоломеевской резни). Святой отец, взглянув на башенные часы, ухмыльнулся и потянул к себе гитару, после чего исполнил лихую песню - призыв для католиков. Ди Арни - итальянец при Наваррском дворе, хотя и был католиком (хотя я подозреваю, что тайный атеист, как он сам говорил о своей роли - человек Ренессанса), спал с лица и ненадолго выскочил из трактира (кто бы сомневался, зачем: шпагу ему за стол было не протащить, а вот длинный кинжал под плащом легко поместился). Запахло жареным.

Глава седьмая.Ночь им. Св. Варфоломея, или о сомнительной пользе прогулок по ночному Парижу           

Праздник продолжался, начиная, впрочем, напоминать пир во время чумы. Диана де Меридор как-то резко засобиралась домой (угадайте, кто из-за этого пропустил завершение банкета?). Как интерпретировать дальнейшие события в "игровых терминах", я затрудняюсь, изложу, как было дело. Под руку с прекрасной Дианой я шествовал к Анжу, мило беседуя о снах, в которых то и дело всплывали воспоминания о кровавой ночи. Вскоре мы вполне закономерно влетели в такое ожившее воспоминание - толпу пьяных католиков во главе с Робером де Кармейном. Милое предложение продемонстрировать крест было мной отвергнуто (я пытался заявить, что он на мне, хотя его там, конечно, не было, ну Кира, ну спасибо, что предупредил - правила я получил в количестве пяти статей по одному абзацу каждая - полный абзац!) и от слов фанатики перешли к делу. "Диана - назад!" - крикнул я, а дальше уже было не до криков. Блеск клинков в отсветах пламени, чья-то спина, прижатая к моей, беснующаяся толпа вокруг. Клинок, раз за разом находящий себе красные ножны, и три вершка стали в животе, чьи-то пальцы, выдирающие из слабеющей руки шпагу, отсвет факелов и бесконечные ноги толпы, текущей мимо - так закончился мой первый сон о Варфоломеевской ночи.

Д’О встряхнул головой, отгоняя дурные воспоминания и они с Дианой продолжили свой путь в Анжу. Скоро баронесса де Меридор уже была дома, с удовольствием вспоминая прекрасную свадьбу своей подруги.

Глава восьмая.Второй сон Д’О, или Святой Варфоломей straik Back!

Ночь только началась, и я благополучно решил, что согласно правилам Д’О заснул там, где его застало время "Ч". Рассмотрение вариантов: заснул я на столе или под столом, я решил благополучно оставить до утра. А сейчас вокруг царил сон о Варфоломеевской ночи, и, не тратя дальше времени на размышления, я влился в толпу верных католиков - согласитесь, несколько странно было бы, если бы меня, как гугенота, пришлось бы убивать во второй раз за двадцать минут.

Толпа была явно недостаточно шумная, и я немедленно решил исправить положение - пьяный дворянин, вот чего явно не хватает в этой компании! Пьяные лозунги: "Выпьем все еретическое вино в этом трактире" и далее по списку - мое достижение! Путаясь ногами в шпаге, икая и лозунгируя, тщательно выписывая по дорожке аккуратную синусоиду и даже пару раз максимально шумно отыграв жука-блевунца за ближайшей сосенкой, Д’О определенно добавлял реализма католической толпе. Одного я не могу понять до сих пор - какого х... среди католиков-французов затесалось два французских жида? Интересно, почему почти на каждой игре, от эпохи викингов до киберпанка кому-то неймется говорить с демонстративным акцентов и отыгрывая гипертрофированно-анекдотическое поведение? Может от неумения нормально играть?

Приставая к встречным, мы прогулочным шагом догуляли аж до лотарингского лагеря, и с шумом начали ломиться в ворота. На наши вопли с требованиями выдать гугенотов, из ворот выбрался сам герцог Карл Лотарингский и попытался заявить, что гугенотов они не держат. Д’О, окончательно к тому времени захмелевший и стоявший на ногах большей частью опираясь на кого-то (специально для сторонников отыгрыша пьяных в пьяном виде заявляю - всего за вечер я потребил суммарно не более кружки домашнего вина), попытался упасть в сторону герцога с воплями: "Да он сам гугенотская морда, ща я его...", при этом путаясь в ногах и пытаясь вытащить шпагу из-за пояса, что ему в тесноте благополучно не удалось - честно не помню, то ли герцог помог, то ли я так разошелся... (P.S. А вот будь у меня кинжал...) Кончилось это тем, что герцог богатырским ударом отправил меня наземь, чем несомненно доказал, что является верным католиком - рази ж гугенот так вдарит? Что я и не замедлил возвестить громкими радостными выкриками. А вот дальше начинается самое интересное: когда меня, икающего, поднимали с земли за руки, один из поднимающих, благо руки у меня были заняты (а может, и не поднимающих) пырнул меня кинжалом в брюхо, зараза такая!

Я до сих пор не знаю, кто и главное - зачем, это сделал, но сдается мне, что это был священник, понимающий, что кроме как сейчас ему с оружием будет не пошалить. Люди добрые (а конкретно, пырнувший!) - отзовитесь, пожалуйста! Признавая высокий класс проведения акции, мне бы очень хотелось знать, кто, и главное - зачем, это сделал! Отзовитесь, пожалуйста!

А дальше все пошло, как по маслу - развлекуха понеслась на новом этапе. Я радостно заорал: "Убили! Убили! Доктора мне!" Все вокруг всполошились, будто и не имели к этому не малейшего отношения, и меня под белы руки поволокли в направлении доктора. Д’О радостно оглашал окрестности заполошными воплями следующего содержания: "Сволочи! За что? Доктора мне скорей! Я истекаю кровью!" При этом я усиленно болтался на руках у перетаскивавших меня, смотря на дорожку перед собой мутнеющими глазами и усиленно зажимая дыру в брюхе (P.S. для тех, кто собирается отыграть что-нибудь подобное, рекомендую во избежание потери головного убора держать его в руках или сныкать за пазуху.

Когда, подняв глаза, я увидел, что меня уже в третий раз проносят мимо трактира, я понял, что доктора, пожалуй, так и не найдут. В конечном итоге меня свалили у палатки хирурга, который где-то шлялся. Возле меня хлопотали (а точнее развлекались беседой с умирающим христианином) два уже знакомых вам еврея. Оба были крайне довольны - план по заготовке христианских младенцев был перевыполнен на три года вперед. Решив, что врача мне уже не дождаться, я стал умолять привести священника, но и того не дождался. В результате евреи насладились серией стонов и хрипов, завершившихся фразой: "Умирая без покаяния, будьте вы все прокляты!" (или чего-то соответственного). После чего тушка моя решительно отказалась подавать признаки жизни.

Глава девятая.Третий сон Д’О, который обломили таки опять эти сионисты           

Слегка побродив по лесу, чтобы проветрить разгоряченную активным отыгрышем голову, я решил продолжать ночь в том же духе - больше ролей, хороших и разных. По плану теперь я хотел сыграть этакого гугенота-мстителя (остатки католической толпы как раз толпились в трактире). Я хотел влететь туда, тыча шпагой направо и налево. При этом, чтобы создать видимость своей потрепанности событиями этой ночи, я вымазался в земле, растрепал театралку и вообще привел себя в состояние некоторой растрепанности. Придя в нужное состояние духа, я подобрался к двери в трактир, собираясь эффектно возникнуть в темном дверном проеме во всей красе и с длинной шпагой в руке. Но тут из проема появились они... На дырку шпагой, которую я проделал, они дружно заявили, что таки да они давно уже мертвые и попытались продолжить разговор в том же духе. Мстительное настроение пропало напрочь. Я плюнул и пошел поджигать дом де Кармейля, уныло волоча за собой шпагу.

Глава десятая.Четвертый сон Д’О, который вполне можно считать продолжением сна номер 1 или 2, и в первую очередь о доме Робера де Кармейна           

... И уныло волоча за собой шпагу, отправился поджигать дом. Странно было бы это не затеять. Энди, ничтоже сумнящеся, умудрился поставить свою палатку аккурат перегородив прямую дорогу от поля к трактиру, и далее, в Лотарингию. Мало ему было этого, он еще и веревочкой огородил пространство вокруг нее. Так что всем игрокам, активно перемещавшимся по полигону (особенно в ночное время) приходилось с матюгами через эту веревочку перебираться или искать окружной путь по бурелому. Так что вскоре я, демонически хохоча, уже писал на бумажке, заботливо прилепленной к стенке палатки: "Дом Робера де Кармейна, сожжен мной в ходе Варфоломеевской ночи. Маркиз Д’О, господин де Фресс". Так я слегка поднял себе упавшее было настроение, а так как в лагере меня никто особо не ждал, решил продолжить развлекаться далее. Изображать раненого мне понравилось, и я решил продолжить почин - больше разных ролей на одного игрока за игру! Вот девиз этой ночи!

Растрепав себя еще больше, я, подождав, когда на перекрестке дорог скопится побольше праздношатающегося народу, выбрался на перекресток, хрипя и опираясь на шпагу, после чего с шумом ввалился в ближайшие кусты (а может, это была трава на поле - в любом случае, что-то довольно высокое и гадски сырое от росы) и демонстративно остался недвижим.

Странно было бы, если бы после сего романтического действия меня бы оставили в покое! (среди гулявших, кстати, был и Генрих III). Так что меня тут же стали проверять на наличие жизни, и ко всеобщей радости, я откликнулся жалобными стонами. А вот на провокационные вопросы: католик? гугенот? я гнусно ухмылялся (про себя) и отвечать не спешил, совершенно игнорируя эту тему и вывалив на девушек, хлопочущих над моим израненным телом, порцию горячечного бреда про белого ангела (одна из них как раз была в белом платье) и даже кажется тщился целовать руки. Особо отмечу их героизм - мои 85 кг они не стали лечить, где нашли, а отволокли, бедняжки, в дом к шотландскому ростовщику (Шпале). Правда, я все же слегка переставлял ноги, помогая им - на ребятах, которые меня до этого таскали, я оттянулся без того - им-то пришлось волочить меня по полной программе! Ничего, чай мы MSP, чуток покрепче.

Вспомнив подвиг девушки, которая пол-игры проходила в роли слепой в пожизненной слепой повязке, я решительно расфокусировал зрение, периодически сводя глаза в кучку (собственно, поэтому я так по сю пору и не очень знаю в лицо тех, кто тогда спасал меня. Девушки! Огромное вам спасибо!) Таки образом, в дополнение к ночному сумраку, мир окончательно потерял четкость - эффект "перед глазами все плывет" был с блеском получен: в сочетании с болтающейся головой видимость была - супер! (очень советую на будущее тем, кто отыгрывает раненых).

Рано ли, коротко ли, храбрые дамы доволокли меня до дома ростовщика, который, вспомнив буйную юность, проведенную в горах Шотландии, решил тряхнуть стариной и заняться моим лечением.

Глава одиннадцатая. Четвертый сон Д’О (часть 2), или горские рецепты в приложении к французам           

Хо! Как меня лечили! Никогда еще меня так шикарно не лечили! Это просто Гоголь какой-то! Меня уложили на пеночку у костра, рассупонили камзол (ну или что там у меня было поверх рубахи), расстегнули ворот рубахи (бедный шотландец долго пытался понять, где у моей цепи замочек, но его-то и не было! Так что он в конце  просто разодрал одно из проволочных соединений. Задрав рубаху, шотландец, глубокомысленно захмыкал, определив, что у меня дыра в груди. "Держитесь, сударь, будем прижигать!" (не помню, решил ли он, что это: огнестрел или колотая, поэтому и не скажу, извлекал он пулю ли нет). Чтобы я не дергался, он усадил на каждую мою руку по девушке и засунул мне в зубы сучок, найденный у костра. Он вряд ли его мыл, но я стоически решил, что назвался раненым - полезай в ... И к тому же в моей мини-аптечке был запас радикального средства от всяческих расстройств. Так что, когда дохтур принялся ковыряться в ране, я восторженно замычал, стал дергаться, грызть сучок и скрести ногами - думаю, за время лечения я вырыл там порядочную яму. Умелый горец тут же посадил мне кого-то еще и на ноги, чтобы меньше дергался (К тому времени руки у меня уже изрядно затекли, и дергался я почти в полную силу). В конце концов коновал-любитель успокоился (я в процессе прижигания кажется даже изобразил выпадение в осадок, благо падать не пришлось: я закатил глаза и перестал дергаться. Верно интерпретировав мое состояние, шотландец ненадолго отвлекся на другого раненого, укутав меня пледом.

Но самое интересное еще только начиналось. От хирургии достойный горец перешел к терапевтике. Так как я все еще пребывал в полубредовом состоянии, отказываясь в том числе прояснить вопрос о вере (сам я в это время лихорадочно пытался вспомнить, католики шотландцы или нет). Для облегчения боли сын гор испытал на мне настойку опия (интересно, кто надоумил его использовать для этого нюхательный табак противонасморочного действия, который он щедрыми горстями засыпал мне в нос, вызывая у меня непреодолимые ассоциации с каплями от насморка - тогда я еще не знал, что за гадость в меня сыплют и предполагал самое плохое). А когда я очередной раз взглянув на костер, начал бурчать о пламени ада и крови, которая кругом, он, потирая руки, констатировал: "У раненого жар!".

Из средств против жара, кроме уже упомянутого кланового пледа, шотландцы, как оказалось, признают чай (черт его знает, кается, его именовали целебным бальзамом) и шотландское виски (а вот это уже был спиртяга, чаем его собственно полагалось запивать). Возложив мою башку на колени одной из опекавших меня девушек, Шпала стал вливать мне в горло поочередно то и другое. Одного я не могу понять, ну зачем было так много проливать не в меня, а на меня? (P.S. рубаху я потом еле отстирал). Совет N2 для докторов - лучше давайте кружку игровому больному, выйдет большая экономия спирта/чая - кружка это вам не чайная ложка! Приятное, хоть и несколько сыроватое времяпровождение время от времени прерывалось новой понюшкой опиума - мои попытки жалобно крутить головой и мычать гордо игнорировались (я может и не очень сопротивлялся бы, но я не знал, что за дрянь суют мне в нос). Чтобы обществу не было скучно, шотландец провела на мне еще один акт вивисекции: рана-де воспалилась. правда, анестезировал опять-таки виски (Черт, из чего его шотландцы гонят? ирландцы - те из картошки, а скотты?). Я бы может изобразил выздоровление и удрал - пора и честь знать... но мою (а точнее даже Кирину, шпагу, которую я у него выпросил для сопровождения Дианы) ничтоже сумнящеся уволокла дама в белом платье. Искать ее по полигону в ночной тьме было бы занятием, мягко говоря, глупымы, тем паче я и не разглядел ее толком. Оставалось ждать и надеяться что дама со шпагой вернется сама - где я, она по крайней мере знала (вообще, на этой игре царила явная нехватка шпаг и, следовательно, нездоровая любовь к использованию трофейного оружия ).

Чтобы окружающие не скучали, я выдал им новую порцию бреда, прояснявшего происхождение во мне лишней дыры - разразился рядом стонов на тему: "За что? я же свой!" Из чего милые девушки вполне резонно заключили, что пырнул меня кто-то из своих.

Идиллию прервал разрушитель наслаждений Робер де Кармейн. Энди ввалился в дом ростовщика и тут же попытался меня добить. Но тут нашла коса на камень - Шпала извлек из закромов огромный палаш. Гордо встав над моим телом (я тихо хихикал, радуясь, что из-за темноты под килтом ничего не видно). Шотландец убедил кровожадного католика, что любой, получивший приют в доме шотландца, не будет отдан на растерзание врагам - будь он католик или гугенот! Вив ля... Скоттланд! Злобный мастер удалился, несолоно хлебавши.

Глава двенадцатая.Очередное продолжение сна Д’О, или еще немного о белых ангелах, шпагах, чертях, королях и капусте           

Наконец появилась одна из волочившх меня дам, та самая, что так мило позаимствовала мою шпагу. К сожалению, бескорыстием тут и не пахло. Дама явно чего-то хотела. Будь ее требования более последовательными, а я меньше хотел спать нам бы удалось поприключаться. Но сначала она заявила, что ищет Генриха III, затем пожаловалась мне на Бэма, который, по ее словам, был зачинщиком резни, затем стала пытать меня на предмет отношения к гугенотской ереси... В конечном итоге, отчаявшись добиться от меня осмысленных действий, мой крепкий ангел оставил попытки спровоцировать меня на резню (позже выяснилось, что это были такие милые психологические тесты на проверку моей рыцарственности, но я умудрился не повестись на них).                        

Энди! Твоя идея с Варфоломеевской ночью в начале игры была супер! Благодаря этому я четко определился с тем, как относиться к "гугенотскому вопросу" - решение, не взятое с потолка, а выстраданное на своей шкуре, став последовательным миротворцем, четко уверенным, что эта ночь не должна повториться.

Шатаясь от усталости - я весьма нагулялся, да и новые ботинки безбожно намяли мне ноги - вот уж красота действительно требует жертв! - я доковылял до дворца. Солнце еще не взошло, но постепенно становилось светлее. В полутьме Лувра сидели в неглиже Можирон и Генрих. Король находился во встрепанных чувствах. В процессе хождения туда-сюда ребята налетели на нарезавшегося игрока, который полез к короля с вопросами о том, нет ли у него выпивки (или чем-то подобным). Дальше Генрих действовал на автомате: снял с себя берет съездил им по мордасам алконавту. Подействовало. Теперь Найси, пожизненный интеллигент, страдал от того, что съездил человека по мордасам (ударил человека?) и не испытал никаких угрызений совести.  для настоящего интеллигента чувство. Кому как, а мне в РИ нравится, возможно, даже больше, чем все остальное, то, что концентрация интеллигентов, а значит - людей, лично мне приятных, на квадратный километр полигона зачастую выше, чем где бы то ни было. И  уж наверняка больше, чем в любой другой тусовке! В свое время я шутил, что толкинисты - самая интеллигентная тусовка: для того, чтобы стать толкинистом, надо как минимум уметь читать и прочесть хотя бы одну книгу - ВК (с появлением фильма эта шуточка уже не актуальна, увы!). Заверив короля в своей моральной поддержке, я, радуясь своей предусмотрительности на счет коридора - фонарь я благополучно забыл в палатке - дополз до отеля Д’О, завалился на бугристый ковер пенки и уснул в обнимку со шпагой. Приятных снов тем, кто заснул на втором абзаце моего опуса!

следующие 20

Рекомендации

Комментарии (0)

порядок:

По дате (самое старое - первым) По дате (самое свежее - первым) В виде дерева

следующие 20