Коротко об авторе и немного о себе

Формальная моя биография довольно незамысловата. Я родилась в 1971 году, после школы поступила на химфак Казанского государственного университета, закончила его без особых приключений, т.е. без академок, вылетов и тому подобного. В период с 1993 по 2000 год сменила около семи (не помню точно, а трудовую книжку в отделе кадров выпрашивать лень) официальных мест работы – преимущественно в образовательных учреждениях самого разнообразного толка (общеобразовательная школа, экспериментальная школа, суперэкспериментальная школа, частная школа, допобразование по списку и даже элитный проектный институт при Министерстве здравоохранения). С 2001 года стала директором Городского центра ролевых игр (маленького, о трех комнатках в полуподвале, подросткового клуба) и с тех пор там и тружусь по шестидневке с 16.00. до 21.00. Замужем никогда не была, детей не имею, живу с мамой.

Словом, не сказать, чтобы жизнь моя была как-то особенно головокружительна и своеобразна. Круг интересов у меня тоже, прямо скажем, не слишком широк. У меня никогда не было какого-то всепоглощающего хобби. Я не ходила в горы, не занималась никаким спортом, ничего не коллекционировала, очень мало и недалеко путешествовала, не состояла ни в одном кружке, обществе или партии. Я не занимаюсь рукоделием, шить вообще не умею, в детстве что-то вязала и плела, в юности увлеклась ненадолго бисером, но сейчас уже прочно забыла, как пользуются всякими спицами, крючками и лесками. Когда-то, еще в университете, заходила в Клуб любителей фантастики, но через несколько лет это дело бросила.

Читала я раньше много (впрочем, чтение – это вроде бы обязанность, а не увлечение) и бессистемно: классику, современную литературу, горы научно-популярной макулатуры, фантастику, какие-то "духовные" творения про медитации, что-то по психологии, даже дрянь редкостную про магию по жизни. Сейчас читаю, скорее, мало, но тоже без особой закономерности – хорошую фэнтези (преимущественно российскую – Фрая, Хаецкую, Дяченок, Валентинова), философские труды (от Платона до Мамардашвили), изредка и по особой надобности классику, чуть чаще, но по особым рекомендациям друзей – хорошие странные детективы. Совершенно не выношу "чтива" (всяких там дамских романов и боевиков), обычно, если случайно попадается, не выдерживаю больше двух-трех страниц и бросаю. Очень давно не читаю стихов, хотя когда-то знала много наизусть и зачитывала до дыр томики Цветаевой, Северянина, Блока. Почему-то всегда органически не выносила Пушкина и Ахматову – не могу объяснить, по какой причине.

С музыкой у меня взаимоотношения странные. Когда училась в школе, занималась дома с учительницей на фортепиано – с удовольствием занималась, по собственному желанию, но музыкальной грамоты практически не знаю – ну могу, наверное, до сих пор по нотам с листа разобрать что-нибудь простенькое, но про всякие тональности, сольфеджио и протчая знаю только понаслышке. В детстве слушала преимущественно классику, очень любила оперу (балет, как ни странно – нет, как и драму). Потом несколько лет подряд слушала Высоцкого, Галича и Окуджаву и никого кроме них. Примерно в это же время отец научил меня играть на гитаре несколько аккордов (с тех пор мое исполнительское искусство заметно не возросло). Чуть позже стала слушать Веронику Долину, потом прекратила это делать. Еще несколько лет – БГ и ничего кроме БГ. Потом был Михаил Щербаков. Он у меня был весь (потом часть растащили) и в записях и в ксерокопиях сборников. Сейчас сложно сказать, что я слушаю музыку, я довольно часто ее слышу или в гостях или по работе, благо у меня танцевально-театральная студия в клубе занимается.

Я очень редко и без особого фанатизма бываю в театре и в кино, хотя и то и другое случается. Очень люблю фильмы и спектакли Марка Захарова. Ленком – единственный театр, в который я ходила по своей инициативе, и нисколько об этом не пожалела. "Сказка странствий" ‑ очень значимый для меня фильм, хотя до сих пор не знаю режиссера (помню, что музыка Шнитке – это меня в свое время сильно поразило). Пытаюсь вспомнить что-то еще, что меня серьезно задевало – было, конечно, но навскидку сложно назвать – это, скорее, вопрос настроения: совпало – не совпало.

Что касается игр, то я сознательно не упоминаю их в списке хобби и увлечений. Даже когда ролевой игрой занимались на досуге и под недоуменными взглядами родных и близких (мол, это что ж еще за блажь?), я к игре относилась предельно серьезно. К тому же через пару лет после первой поездки на ХИ в 1991-м мне пришлось делать игры по истории для детей в школе (в качестве арендной платы за спортзал), и игра сразу же стала ответственной работой ‑ образование для меня всегда было делом особой серьезности. С сих пор и до сего времени я считаю делание игр своим основным занятием. Плохо представляю, что это изменится, хотя в жизни всякое бывает. Мне приходилось делать ролевые игры для "своих" (с них все и начиналось и не собирается заканчиваться), обучающие и образовательные игры, деловые игры, довелось участвовать в организационно-деятельностных. Последние года три я зарабатываю на жизнь игровыми консалтинговыми проектами, хотя еще за несколько месяцев до начала подобных работ я горячо ратовала за некоммерческую игру во веки веков и сильно ругала бизнес, про который ничего тогда не знала. Вообще, с чем бы я ни связалась, я либо быстро перестаю этим заниматься, либо там рано или поздно заводится игра. Я сделала больше ста игр и горжусь этим.

Я работаю с 1991 года в оргкомитете Фестиваля фантастики, толкинистики и ролевых игр "Зиланткон" (в моей работе в этом проекте был перерыв с 1997 по 1999 год, но потом я вернулась и пока у меня нет в планах уходить оттуда). Я главный редактор альманаха "Magister Ludi" ‑ единственного, насколько мне известно, претендующего на серьезность и профессионализм, издания по ролевым играм. Единственная команда, в которую я вхожу, и в которой реализуются все самые серьезные мои проекты – это Казанский игротехнический семинар, группа, занимающаяся разработкой и продвижением игровых методов.

А теперь возникает вопрос: собственно, для чего я так долго и нудно рассказываю про свои занятия, особенно если учесть, что этот текст предназначен для сайта, на котором меня представляют в качестве автора-исполнителя собственных песен? Дело в том, что я никогда не считала свое песенное творчество чем-то самостоятельным или самоценным. Это мой способ сказать о моих делах и моей жизни, язык, к которому я в свое время оказалась способна, не более того. Это, несомненно, важная часть моего движения, но она паразитирует на других частях, и без них ее бы не было. Я не пишу песен специально, они пишутся сами, когда хотят. А хотят они, как правило, когда мне есть что сказать, но выразить свою мысль другим способом сложно или невозможно. Строго говоря, та история, которую я выше живописала, ничего не говорит о том, чем и как я живу. Это – канва, на которой вышиваются картинки проживаний по рисунку событий. А песни и стихи и есть эти картинки.

Перечитываю строчки своих старых стихов и с некоторым удивлением отмечаю: вот бесконечный и обыгрываемый со всех сторон романс взросления, вот – история о том, как я училась любить, вот – мой сюжет учителя, а насквозь через все это– игры, игры, игры... Когда эти стихи писались, так не думалось, была только мучительная потребность облечь в слова что-то важное и одновременно с этим – понять, что происходит со мной и вокруг меня.

Раньше я собирала все написанные стихи в электронные подшивки, на какой-то интуиции заканчивая один сборник и начиная другой. "До- и послелюбовное", "Рифмы с проседью", "Зеркальный бред", "Торги с судьбой". Вычурные, романтические названия. Потом перестала так делать, периоды стали меряться песенными альбомами. "Королева без королевства", "Ветер не при чем" (да, я знаю, что пишется "ни", но эта опечатка уже во всех сборниках и на всех обложках), "Двери". Это уже другой стиль, другие образы – уже не для себя, для зрителя, слушателя. Теперь просто набиваю каждую новую вещь в отдельный файл. На альбом набралось уже года два назад ‑ когда-то еще он будет записан? Не знаю, если честно. Не складывается. Раньше можно было вычеркнуть два месяца из жизни и не вылезать со студии, сутками общаться с аранжировщиком, жить только альбомом. А теперь слишком многим приходится жить одновременно, и два месяца на что-то одно – слишком уж непозволительная роскошь. А как ловить образы и в то же самое время руководить клубом, журналом, командой, фестивалем, работать над заказными проектами – это я еще не придумала. Слишком разная жизнь и слишком мало граничит с песней. Но придется как-то изловчиться и сделать.

На крупную форму я замахивалась три раза. И каждый раз это почему-то был перевод с языка прозы на язык поэмы. Первый опыт – самый куцый. "Битый лед", гордо названный поэмой, но на самом деле тянет максимум на цикл, да еще и с прозаическими вставками. Это были вариации на тему Профессора, попытка пересказать историю Фингольфина так, как я ее поняла. Поняла, кстати, только тогда, когда поймала себя на том, почему мне нравится этот персонаж – я попала в ситуацию, которая отдаленно, образно напоминала те обстоятельства, которые давили на него.

Второй – уже больше на что-то похожий, по крайней мере, объемом. Ну и ни единой строчки прозы. "Брин Мирддин". Тоже перевод сюжета из одной формы в другую. Берется трилогия Мэри Стюарт "Жизнь Мерлина" и пишутся песни. Много песен про одного и того же персонажа, колдуна Мирддина Эмриса, более известного под именем Мерлин. Пишутся уже не из своей ситуации, а из мечты когда-нибудь стать хотя бы подобием того, кем является этот персонаж. А потом сочиняются вставки между песнями, в которых кратко пересказывается фабула романа. И с какого перепугу меня дернуло взять за основу этих вставок тяжеловесный былинный русский стиль? И при чем тут кельты и пост-римская Британия? Но так уж написалось. Кто меня только за это белостишие не бранил, однако выкинуть теперь рука не поднимается, хоть я с этой бранью и согласна.

Ну и, наконец, третий раз, он же последний. Снова Дж.Р.Р. Толкин, только на этот раз – песнь о Берене и Лютиэн. Это уже не цикл и не попытка написать поэму. Это называется в народе опера. Чем оно на самом деле является – науке не известно, да и не интересуется наука этим вопросом. Сюжет Берена и Лютиэн, вытащенный из текста Профессора, из серии обсуждений в Казанском игротехническом, из разработки ролевой игры. Двадцать пять страниц текста, написанного за две недели. Только песни, точнее – арии, дуэты, даже массовые сцены. Нереализованный еще замысел, под который пока упорно не получается проекта. Хочется двойной альбом с оркестровкой. Яркие чистые голоса, местами переписанная и доведенная до культурного вида музыка, полновесный аудиоспектакль. А потом – самое страшное. Постановка на сцене. Двенадцать сольных партий, несколько хоров, куча массовки, и ко всем без исключения исполнителям обязательное требование – качественная, почти профессиональная драматическая игра. Но это потом, потом... Будущее, которое очень хочется приблизить, но сначала придется помыслить. Я думаю, что никуда никто не денется, особенно я, и рано или поздно, так или иначе опера "Лэ о Лэйтиан" будет идти на сцене. По крайней мере, не только я так считаю.

Если начинается будущее, то историю пора заканчивать, не правда ли?

С уважением ко всем читающим этот текст,

Людмила Смеркович (Скади)