|
04.12.2005
Может показаться нелепой суета вокруг
значения термина "киберпанк". Научная фантастика, которая является основной
категорией, пытается определить себя на протяжении 75 лет после своего рождения
как коммерческого жанра. Даже внутри киберпанковского жанра - младенца по
сравнению с НФ, есть огромные различия между работами. Причём даже в
канонических трудах (что само по себе является парадоксом для такого непаханого
поля как киберпанк), определение киберпанка должно включать в себя мрачные
антиутопии трилогии "Нейромантика" Уильяма Гибсона, задорные головокружительные
полноцветные комиксы "Лавины" Нила Стивенсона и всепоглощающе мудрый триллер
"Островов в Сети" Брюса Стерлинга. Как может определение удержать в себе
киберобломки собранные сетью помельче? Удержит ли оно "Машину Различий" -
викторианскую фантазию Гибсона и Стерлинга? А как насчёт Филиппа К. Дика, с его
параноидальной круговертью (очевидно, полностью исключённой из поджанра, но
включающей книгу, которая впоследствии превратилась в программный фильм "Бегущий
по лезвию бритвы")? И что, чёрт побери, делать с Диснеевским "Троном"?
Кипит наш разум утомлённый.
Однако, когда уже изучено множество
работ, начинают проявляться определённые особенности. Определение киберпанка,
использованное в этом проекте (вероятно утерявшего некоторые крохи того, что мы
таки называем киберпанком) основано на трёх идеях. Наше общее определение
киберпанка - это "научная фантастика, которая основана, в той или иной мере, на
атрибутах постгуманизма, постиндустриализма и постнационализма.
Постгуманизм, пожалуй, самый явный
компонент киберпанка. Среднестатистический киберпанковский роман набит до отказа
хромированными искусственными конечностями, извращёнными обшарпанными протезами
и обезумевшими искусственными интеллектами вышедшими из-под контроля. Концепция,
тем не менее, является более утончённой. В основе подобной эстетики лежит
желание выйти за пределы плоти, всё остальное является лишь внешним его
проявлением. Методы могут быть вполне приземлёнными: наркотики являются
поразительно распространённым атрибутом киберпанковских книг. Они могут быть и
экзотическими: Кейс в "Нейромантике" подключается к Матрице не только для
работы, но и ради "освобождения от мяса" - возможность свободно играть на арене
чистого разума, в "согласованной галлюцинации".
Есть и более яркие примеры. "Софтуха"
Руди Рюкера и "Permutation City" Грега Игана (Greg Egan) сосредоточены вокруг
возможности моделирования, имитации и перезаписи человеческого сознания. (Это
весьма распространённый троп). "Synners" Пэт Кэдиган (Pat Cadigan) изображает
"Artie Fish" - компьютерную программу, которая случайно обрела способность
ощущать. "Граф Ноль" описывает создания неизвестной природы, принявшие обличия
лоа Вуду и поселившимися в Матрице. Кто они: машинные призраки, или, всё же,
одни из нас?
Критическую основу, инь и янь этого
решающего фактора киберпанка можно найти в переходнике Донна Харэвея (Donna
Haraway), освобождающем киборга (от "кибернетический организм - расширенное,
модифицированное, перешитое тело) и симулякре Жана Бодрийяра (Jean
Baudrillaird), имитации несуществующей действительности.
Когда человеческое тело станет
несущественным, будет ли это потерей для вида, или же, напротив, приобретением.
Столкнёмся мы с кошмаром манипуляций Зимнего Безмолвия (ИскИн Wintermute из
Neuromancer'а Уильяма Гибсона. В разных переводах встречаются разные названия -
прим.пер.) или с компанейской доброжелательностью материнского-образа/черты,
так, как это было в раннем рассказе Вернора Винге (Vernor Vinge) "True Names"?
Будет ли это тогда иметь хоть какое-то значение?
Постиндустриализм мог также
предполагать (заимствуя термин у идеологов анархизма Хакима Бэя (Hakim Bey) и
Боба Блэка (Bob Black) "слишком поздний капитализм". Наиболее ясно это выражено
в "Лавине" Нила Стивенсона, в котором Америка лидирует в трёх отраслях:
кинематографе, программном обеспечении и скоростной доставке пиццы. Индустрия
обслуживания и программного обеспечения остаются, но в будущем, когда Сеть
делает информационное сообщение такой же обыденностью, как и наземный транспорт,
кому нужны фабрики?
Наномашины выполнят работу быстрее и
дешевле. Впрочем, позиционируя на мир без наномашин, вы тоже можете сделать
что-либо дёшево и сердито, руками одноразовых пролетариев, содержащихся в худших
традициях крепостного строя. Где-нибудь в Бангкоке или Ньюарке. Жизнь дешева,
информация бесценна.
По сути, именно информация является
настоящим средством расчёта в мире киберпанка. (Как удачно подмечено в "Лавине",
даже франчайзинговая индустрия обслуживания в конечном итоге сводится ни к чему
иному, как к информации). Возможно тот факт, что так много героев
киберпанковской литературы - преступники, можно объяснить тем, что авторы во
многом остаются преданы старым хакерским понятиям: информация хочет быть
бесплатной. В мире, где биты являются единственным настоящим товаром - те самые
биты, которые могут представлять зашифрованный счёт в Швейцарском банке, новые
военные ледорубы или формулу свежего синтетического кайфа (например, Кока-колы)
- выживают лишь информированные. Наркотики, пожалуй, являются самыми близкими
материальными аналогами информации. Достать формулу, снять химическую
лабораторию - и вот у вас на руках есть ходовой товар. Кстати, а как его будут
покупать? В большей части киберпанковский литературы, физический доллар давно
уже перестал быть расчётным средством. Многие работы предлагают иную валюту
(иены, евро), которая переросла доллар по важности, другие предполагают, что
наличные деньги полностью будут заменены электронными переводами или же будут
иметь место быть частные расчетные знаки. Так в рассказе Гибсона и Суэнвика
"Поединок" (Dogfight), в качестве денег используются ламинированные старинные
доллары, правда, по причине коллекционной ценность.
Наши руководства по
постиндустриальной экономики пришли с нескольких сторон. Гуру футурологии Алвин
Тоффлер (Alvin Toffler), представляет относительно позитивное видение будущего
медленно но верно формирующегося рынком. Блэк и Бэй предланают модели
сопротивления (выход из мышиной возни или создание новой, ризоматической
экономики) которая, в определённом смысле, направлена в прошлое. Тем не менее,
изначально вдохдовителями являются Маршалл МакЛун (Marshall McLuhan), Гай Деборт
(Guy Debord), Жан Бодрийяр и Пирр Лёви (Pierre Levy), каждый из которых меет
собственное представление о том, на что должно быть похоже (используя термин
Лёви) пространство познания.
Наконец, большинство киберпанковской
литературы является антиутопичным. Часто в предыстории к основному сюжету
происходит война или катастрофа. Причём война обязательно заканчивается
поражением; Америка в киберпанке часто показана как осаждённая страна. В силу
катаклизма, или просто непрекращающегося потока технологических перемен (так,
например, разрушение границ, вызванное развитием Сети), нации в том виде, к
которому мы привыкли, переходят в разряд вымирающих видов. Позиции Третьего Мира
и Первого Мира - с развитием пост-индустриализма - зачастую меняются местами или
перепутываются. Ямайка из "Островов в Сети" находится на самом острие
технологического развития (подчас - теневого); Джордж Алек Эффинжер в "Огне на
Солнце" показывает мусульманский мир, в котором то, что осталось от Америки не
стоит малейшего упоминания. Частым тропом является орбитальное общество.
Технократическое, часто корпоративное, оно обычно обгоняет в развитии обитателей
гравитационного колодца. В "Hardwired" Уолтера Джона Уильямса, описана война с
орбитальными корпоративными нациями, война, которую балканизированная Америка
проиграла. Нет никакой уверенности в том, что именно будущее сделает с
современной концепцией наций-стран.
Наиболее часто предсказывается
расцвет корпоративных государств. Корпорация может использовать силы рынка,
чтобы дать своим служащим-гражданам то, что кастрированные страны
киберпанковского мира уже не в состоянии предоставить. Таким образом Корпорация
может служить как гарантом закона (наподобие франшиз в "Лавине"), так и
эксплуататором нехватки власти. Уильямс использует термин "Поликорпорация",
политико-экономической единицы, которая захватывает все аспекты жизни своих
сотрудников. Вероятно именно по этой причине так много киберпанковских
персонажей - преступники. Когда твоя родина - корпорация, которая и за маму, и
за папу, и за Большого Брата, разве есть у сильной личности другой выбор?
И вновь Бодрийяр оказался на высоте.
Также в чём-то полезны работы Бэя и Тоффлера. Однако же, лучшим пособием
остаётся Wall Street Journal: приватизация тюрем, уничтожения мусора, публичных
мест, даже школ и полиции давно уже перестало быть уделом научной фантастики.
Теоретики рынка и политического права уже предсказывают то, что мы увидели в
мире киберпанка. После прочтения работы по экономики, написанной где-нибудь в
Институте Като, или Американском Институте Предпринимательство, сатирический
Большой Гонконг из "Лавины" с его уютными франшизами, разбросанными вдоль вашей
местной магистрали (предъявите паспорт или вы будете застрелены за незаконное
вторжение) уже не кажется таким уж смешным. Киберпанк силён хотя бы тем, что, в
отличие от остальных направлений НФ, он уже плотно обосновался в нашем
периферическом зрении. 1984 ушёл, но не для того ли, чтобы дать дорогу
киберпанку?
Основные идеи
киберпанка:
- Постгуманизм:
- Искусственный интиллект
- Кибер-религии
- Киберпространство
- Кибернетика
- Наркотики
- Кремниевые люди (конструкты)
- СимСтим
- Постиндустриализм:
- Корпорация
- Преступность
- Киберпространство
- Расчетные единицы
- Наркотики
- Франшизация
- Постнационализм
- Корпорация
- Расчётные единицы
- Орбитальное общество
- Послевоенная ситуация/ балканизация
- Третий
мир
Перевод с английского: Максим
Кич
Рекомендации
Комментарии (0)
|
первая
наверх