Режиссер (он же священник):
Слушайте, слушайте, и не говорите что не слышали! Начинается назидательное представление о сладострастном искушении грешника, тяжком грехе его, и суровом наказании постигшем его!
О славный город Новиград, сейчас
Покажем вам мы наше представленье
Но помидоры тухлые вы в нас
Кидать не поспешите. Озаренье
Да снизойдет на вас, и тяжких дум процесс
Пусть шестеренкой в голове грохочет.
Смеемся с шуткой, и стебемся без.
А прочее читаем между строчек.
Итак, трагедия о благородном псе,
Любимом храмовым жрецом, укравшем мясо,
И поплатившимся за это жизнью. Все
Тотчас рукоплещите гению, заразы...
Собака (выходит на сцену, принюхивается):
Гав! Гав! И еще раз гав, тысяча нильфгаардских чертей!
Хозяин мой в храм Вечного Огня
Ушел служить, лапшу на уши людям вешать.
А дома на огне чревоугодия
Томится ростбиф, нос усладой тешa.
Хор: (динь-динь-динь) "Shame! Shame! Shame!"
Собака:
Я так скажу: я мясо заслужил.
Зачем священнику тому мирская радость?
Пусть ОН духовной пищей будет жить,
Как нам велит. Я выбираю мяса сладость!
(ест мясо)
Хор: (динь-динь-динь) "Shame! Shame! Shame!"
Священник (возвращаясь, зовет собаку):
- Йорик! Йорик!
О нет! Клянусь Святым Огнем!
Нет повести печальнее на свете!
Все мясо съел ты, сучий сын, а в нем! (вхслип)
В нем, пламени имущества три трети!
Дворняга ты, и мерзкая при том.
И ради Вечного Огня экстаза,
Чем угодить в трактирный суп с котом
Взойди же на костер теперь, зараза!
Собака:
А-а-а!!!! (сгорает на костре, падает)
Хор: (динь-динь-динь) "Shame! Shame! Shame!"
Священник (поднимая и держа в ладони собачьи уши на манер черепа):
О бедный Йорик - пес, укравший у жреца
Шмат мяса, конфискованный для храма.
Сегодня девку конфискуем у лжеца,
А завтра - конфискуем замок мы у хама.
Сожгли мы нынче пса - он виноват
Лишь в том, что хочется ему, блин, кушать!
Но на костер пойдет и сват и брат,
Коль ересь говорит - а ты развесил уши!
Да, я убил! Иначе я не мог,
Но не зови меня убийцей в рясе.
Был беззаветно мной любим бульдог,
Я не жалел ему костей и мяса.
И все ж убил! Похитив мой ростбиф,
Он из бульдога стал простой дворняжкой.
Так мог ли жить он, сердце мне разбив,
И омрачив мой мозг заботой тяжкой?!
Да, я убил! Но я же сохранил
Его черты в сердцах людей навеки.
Он будет жить во мгле моих чернил,
Покуда в мире есть моря и реки.
Его гробница – мой сонет. Ни дня
Не проживет без жертвоприношений храм Огня.
Хор: (динь-динь-динь) "Shame! Shame! Shame!"
Занавес :-)